- Третий взвод остается, - сказал командир.

- Совсем? – испуганно спросил Калинка.

- На два часа, пока мы отойдем и займем новые позиции…

Перед самым отходом он собрал 16 остающихся бойцов и сказал:

- Ленинграду дорог теперь каждый час. Продержитесь эти два часа, товарищи!

И они остались. И долго слушали, как затихает вдали осторожный невнятный шумок скрытного отхода.

Прислушиваясь и приглядываясь, они простояли в своей траншее два длинных, как во время бомбежки, часа. После этого минуты потянулись еще медленнее, тягостнее. Люди перестали скрывать свое беспокойство, откровенно поглядывали на север, но командир пока что молчал.

Началось тускло сентябрьское утро; туман становился реже, светлее, как будто его понемногу разбавляли чем-то прозрачным. И все шире раздвигался перед бойцами влажный, зеленый, с черными подпалинами разрывов мир – красивый все-таки мир, когда в нем ничего не горит, не взрывается, не грозит человеку…

Простояв в траншее 20 минут сверх положенных двух часов – чтобы никто не мог обвинить их в трусости, - бойцы третьего взвода начали уходить. По ходу сообщения вышли в овражек, в котором еще вчера вечером стояла кухня (сегодня на ее месте осталась кучка золы и углей), в тревожном молчании миновали бывшие артиллерийские позиции. Здесь кто-то неосторожно задел сапогом желтую пустую гильзу.

- Тише ты! – шикнули на него.

И потом его проклинали всю дорогу, потому что сразу же после церковного звона гильзы началась автоматная трескотня сзади. И бойцы, не сговариваясь, зашагали быстрее. Передние почти побежали. Послышалось тяжелое дыхание, увесистый топот тяжелых сапог.

- Направляющий, спокойнее! – передал по цепочке командир взвода, который только позавчера привинтил к петлицам по зеленому квадратику и которого,может быть, поэтому еще не очень-то слушались. Теперь его тоже как будто не услышали, продолжали бежать.

- Приказываю: медленнее! – крикнул командир и остановился один на дороге, позади всех.

Передние немного сбавили шаг. Стрельба то усиливалась, то затихала. Где-то чуть в стороне ее начали прерывать гулкие одиночные выстрелы русских винтовок; они как бы ставили точки в трескучих автоматных строчках. Убедительно, длинной очередью простукал “максим"… Видно, там один из отрядов прикрытия вступил в бой и погибал, обтекаемый со всех сторон автоматчиками… А на дороге, по которой отходил третий взвод, послышался пока еще слабый, но явственный моторный гул. Самое востребованное онлайн-казино здесь